radiovera.ru

Русский доброволец Кравченко о событиях в Сербской Боснии в 1993 году

Бывший командир Второго русского добровольческого отряда Александр Мухарев – Ас, в тот день зашёл в сербский штаб. Там офицеры что-то оживлённо обсуждали. На вопрос Аса что у вас нового, сербы с пафосом отвечали:

     — Сегодня идём брать Джанкичи! С двух сторон будем атаковать. А перед этим должны налететь наши самолёты и всё разбить. Все казаки тоже участвуют в этом наступлении. На этот раз мы точно возьмём эти Джанкичи.

Ас очень удивился. Во-первых, за полгода что он провел на боснийской войне не разу не видел применение авиации, а во-вторых, укрепрайон в горном селе Джанкичи сербы не могли взять с мая прошлого года, а на дворе был уже март 1993-го.

— А что давайте я тоже пойду с русскими на Джанкичи, в качестве советника! – неожиданно для сербов предложил бывший командир 2-го РДО.

Ас уже более месяца был не у дел. Его отряд переехал на другой участок фронта. Он остался в Вышеграде. Жил в опустевшем двухэтажном здании, в котором совсем недавно размещался 2-ой РДО. Он был не один, с ним были двое раненых русских добровольца — легкораненый Дима Румын и тяжелораненый Игорь Казаковский. Ас считал своей моральной обязанностью доставить Игоря домой в Санкт- Петербург.

Видно, у Аса в сербском штабе взыграло ретивое, и он решил отправиться в горы и поучаствовать в намечавшемся сражении с использованием авиации.

Правда самой славной авиа атаки Асу пришлось подождать. Сначала было утомительное восхождение на гору Заглавак, которая находилась в близи Джанкичей. Потом устройство полевого лагеря, опорного пункта, нападения врагов. Прошло недели две до того заветного дня, когда должна была ударить сербская авиация.

После начала конфликта в Боснии и Герцеговине, НАТО объявило небо этой страны бес полётной зоной. Вероятно, натовцы не могли в тот момент контролировать всё воздушное пространство. У сербов в восточной Боснии, в городе Братунац был спортивный аэродром. На нём базировались ВВС Войска Республики Сербской, в составе нескольких малых и спортивных самолётов.

По приезду каждого добровольца сербы выясняли его военную специальность. Когда они узнали, что я числился в Советской армии младшим авиамехаником, мне сразу предложили поехать в Братунац. Я решительно отказался, потому что мы солдаты в советской авиации только числились авиамеханиками, в основном мы занимались охраной аэродромов.

Тот день выдался необычайно хорошим в смысле погоды. Солнце с самого рассвета ярко светило, согревая теплом боснийские горы. Весь день обещал быть наполненным солнечным светом. Такая погода в боснийских горах  во второй половине марта не редкость.

Две недели назад на горе Заглавак был по пояс снег, а в некоторых местах и по грудь. А теперь только в оврагах, да под большими ёлками  лежат жалкие остатки былого зимнего величия. И всего-то четыре — пять дней яркого теплого солнца. Правда, все это обманчиво. Зима в начале апреля обязательно вернётся и снова завалит горы  снегом.

Каждое пробуждение на наших позициях мало чем отличалось от предыдущих. Распорядок  подъёма  дня каждая палатка – землянка определяла самостоятельно  .

Боевые задачи на Заглавке в период затишья были не значительны. Активных действий против противника не проводилось, диверсионных рейдов не было, разведка была минимальна.

Поначалу мы и противник пытались вести действия друг против друга на нейтральной территории, но после нескольких столкновений обе стороны от этого отказались – решили поберечь силы. В одном из таких столкновений был ранен наш казак с Урала Виктор Десятов. Так что нам оставалось патрулирование в близи Заглавка и сношение с нашими позициями на соседней горе Столац, путь туда лежал фактически через ничейные земли.

Этим утром именно Асу поручили выполнить боевую задачу.  Собрав старших по палаткам, он объявил, что сегодня ожидается сербский авианалёт на Джанкичи, и нам необходимо занять южный склон горы, который нависал над рекой Дрина. Цель этого действия мало было понятна. Может быть, сербы надеялись, что после бомбардировки враг побежит и мы соответственно должны быть готовы к его преследованию.

Позиции русских добровольцев находились в самом центре Заглавка, южный склон от него был отделён большим открытым пространством, можно сказать альпийским лугом, за ним ложбина, поросшая деревьями и кустарниками.

Ас собрал около двадцати бойцов. Этот отряд выдвинулся   к южному склону горы.

Выйдя на самый край нашей горы, мы увидели потрясающее зрелище. Тот, кто бывал здесь раньше рассказывал о диве невиданном на краю Заглавка, но увиденное превзошло все ожидание. Прямо за чертой покатого обрыва начинался новый мир, наполненный невообразимой красотой.

Под нами был величественный каньон, провал глубиною не менее 1000 метров. В самом низу на дне, извиваясь текла изумрудная Дрина. На противоположном берегу реки горы были как на ладони, они уходили своими вершинами вдаль на восток к границам Сербии и Черногории. Наши братья сербы, взирая на это величие благоговейно произносили, показывая на эту горную даль: «Тамо е Србия!».

Сила солнца обрушивалась на дно провала и возвращалась в лазоревую синеву небес.

Взгляда от этого великолепия невозможно было отвести. Дух захватывало, хотелось разбежаться прыгнуть воспарить. О войне здесь думать совсем не хотелось. Мы остановились как вкопанные, заворожённые этим зрелищем.

Мало — помалу стали приходить в себя, распределились по склону, по самому его краю.

Рядом со мной был доброволец-казак из Ставрополя, смотря вниз на Дрину, он сказал:

— Отличное место для дельтапланеризма. Я профессионально занимаюсь, здесь восходящие воздушные потоки, можно было бы полетать.

Лежим, сидим всё вроде тихо.

Вдруг   в этой тишине стал доноситься звук как будто мотоцикла. Кто-то крикнул:

— Самолёты!!!

И действительно в небе над каньоном летели два летательных аппарата. Летели они не очень быстро и двигались в нашу сторону.

Казак-дельтаплане лист решил от греха подальше забраться в кусты, а все другие задрав головы вверх наблюдали за этим авиа зрелищем.

Самолеты шли строго над руслом реки. Один  был Ан-2 второй поменьше скорее всего спортивный из семейства Яков.

Поравнявшись с нами, самолёты стали разворачиваться в право, заходить на вражеские позиции.

Мы глядели во все глаза, что будет дальше. В какой-то момент у самолёта АН02 открылась дверь, и кто-то там на верху вручную стал сбрасывать на головы наших врагов какой-то груз. Ручные авиабомбы», догадались мы.

Ас находился в таком месте, где можно было наблюдать за противником. От неприятеля его отделяла лощина длиною метров 600. На другом конце лощины Ас невооруженным глазом хорошо видел длинный дом типа барака, окружённого забором из оглобли. Появились самолёты, вражеские солдаты выскочили из этого дома и стали суетливо бегать.

Когда посыпались бомбы эти солдаты перестали суетиться остановились и стали смотреть на пролетающие над ними самолёты. Скорее всего бомбы падали и взрывались от них далеко.

Тем временем Ан-2 развернулся и полетел вдоль реки. А спортивный самолёт по словам Аса стал делать всяческие выкрутасы, развороты крутые, пикировать и выпустил в сторону земли шесть неуправляемых ракет. Отстрелявшись и помахав крыльями, он улетел.

Авианалёт закончился. Стало тихо. На том краю, где сидел Ас затрещала «Моторола» наша штатная радиостанция, командир принимал приказ на отход.

Авианалёт завершился без каких-либо видимых результатов.

Явно нашим офицерам оперативникам не хватала системного мышления. Если бы нас вывели на позицию для атаки, с выделением особых ударных групп и одновременно с авианалётом нанесли артиллеристский удар из всех калибров, то без сомнения штурм Джанкичей в тот день закончился нашей победой.

Кравченко Александр

Декабрь 2022 года